Трубят рога: скорей, скорей! -
И копошится свита.
Душа у ловчих без затей,
Из жил воловьих свита.

Ну и забава у людей -
Убить двух белых лебедей!
И стрелы ввысь помчались...
У лучников наметан глаз, -
А эти лебеди как раз
Сегодня повстречались.

Она жила под солнцем - там,
Где синих звезд без счета,
Куда под силу лебедям
Высокого полета.

Ты воспари - крыла раскинь -
В густую трепетную синь.
Скользи по божьим склонам, -
В такую высь, куда и впредь
Возможно будет долететь
Лишь ангелам и стонам.

Но он и там ее настиг -
И счастлив миг единый, -
Но может, был тот яркий миг
Их песней лебединой...

Двум белым ангелам сродни,
К земле направились они -
Опасная повадка!
Из-за кустов, как из-за стен,
Следят охотники за тем,
Чтоб счастье было кратко.

Вот утирают пот со лба
Виновники паденья:
Сбылась последняя мольба -
"Остановись, мгновенье!"

Так пелся вечный этот стих
В пик лебединой песне их -
Счастливцев одночасья:
Они упали вниз вдвоем,
Так и оставшись на седьмом,
На высшем небе счастья.

Владимир Высоцкий

Всё бывает разным – бабочки, сачки,
Если ты надела чёрные очки.
Люди не увидят из-за них зрачков.
Не ходи по улице без таких очков.

Жидкость будет красной, деньги – цвета «грин»,
Ты пойдешь напротив в шикарный магазин,
Там пробьешь два чека: яда и вино.
Вздрогнула кассирша, просекла одно.

Видела б глаза твои без таких очков.
В венах, как в кастрюле, забурлила б кровь.

Никто не узнает, никто не догонит,
Никто не поймёт что внутри.
Когда закрывают, как стёкла Линкольна,
Глаза чёрным блеском очки.

Он ползёт под вечер, зло поднимет взгляд.
Ты не дрогнув вспомнишь, как мешала ему яд.
За тебя, мой ангел, тост поднимет он.
Выпив, будет падать под посудный звон.

Корчится недолго, будет он шептать:
То, что пьешь всегда, на ком-то надо проверять.

Спец решать вопросы будет через час.
Тело запаковывая скажет: деньги щас!
Дверь закрыв со скрипом, он закрыл глаза,
Но чёрные очки ему врубили тормоза.

Ночь пройдет внезапно, как судьба в кино.
Утром будет холодно, лёжа взгляд в окно,
Кофе, душ, одежда, молнии – крючки,
Медленно наденешь чёрные очки.

Очи чёрные, очи страстные,
Очи жгучие и прекрасные…

Утренняя улица, машина тормознёт.
Сядешь на переднее, разговор пойдет.
Шуточки, намёки видеть не дано.
То, что будет красное тоже пить вино.

Жизнь всегда загадка: бабочки, сачки.
Если ты надела чёрные очки.
Не давая повода толпам дурачков.
Не ходи по жизни без таких очков.

Никто не узнает, никто не догонит,
Никто не поймёт что внутри.
Когда закрывают, как стёкла Линкольна,
Глаза чёрным блеском очки.

Сергей Шнуров – Черные очки

КОЛЕСА
(поется как спиричуэл, с прихлопом и притопом)

Двум колесам стало тесно в одной колее,
Да, двум колесам стало тесно в одной колее,
Но разбежаться – значит - сломаться,
Но разбежаться – значит - сломаться,
Двум колесам не катит катить по одной колее…
О yes!

Трем колесам стало пресно в одной колее,
Да, трем колесам стало мерзко в одной колее,
Но – разбежаться – значит - загнуться,
Но – разбежаться – значит - загнуться,
Трем колесам не катит катить по одной колее…

Колесо «number four» свернуло само,
Колесо «number four» свернуло само,
По другой колее покатилось оно,
Отвалилось оно, покатило оно,
Что случится с теми тремя – ему все равно,
Оh my Lord,
Что случится с теми тремя – ему все равно…
Дорог и тропинок полным-полно,
Самой темной ночью не так уж темно,
Так что катись, колесо «number four»,
Быстрее катись, колесо «number four»…
Не так уж темно,
Oh my Lord,
Не так уж темно!